Погожий летний денек середины июля. Я, встав раньше всех, быстро оделся и выбежал на улицу. Солнце только начинало подниматься над горизонтом, петухи еще спали. Зайдя в сарай, я взял маленькое железное ведерко и лопатку, чтобы накопать червей на рыбалку; отправился в огород. Ступив босыми ногами на теплую, немного сырую землю, я начал усердно копать в одном месте яму, там, где лежало бревно. Прорыв в земле ямку глубиной десять сантиметров, я так ничего и не нашел. Перейдя в другую часть огорода, и поковыряв лопаткой, я наконец-таки достал своего первого червя! Угу-гу, какой он был большой! Положив червячка в своё ведерко, я увидел, что петух, проснувшись, с легкой осторожностью подкрадывается ко мне, смотря на меня своими большими круглыми, как шарики, глазами. Когда я принялся за свое дело обратно, петух, уже подкравшись ко мне, засунув головку в ведерко, быстро склевал червячка. Быстро что-то пробормотав про себя, я погнал его прочь, и услышал, что отец с братом уже встали и начали одеваться, чтобы как обычно пойти на утреннюю рыбалку.
Работая лопаткой всё быстрее и быстрее, я накопал-таки десять-пятнадцать дождевых червей и, перебирая ножками как можно скорее, оказался возле двери дома. Папа и Миша, мой брат, уже подходили к двери, и я, притаившись, выскочил из-за угла дома и напугал их. Они, ничего не сказав, пошли к сараю, взять удочки. На моё удивление, папа нес в руке только две удочки, не более. Быстрым шагом, засеменив к ним, я спросил, почему они достали две, а не три удочки, как было обычно. На что отец ответил: «А сегодня, сынок, мы пойдем только вдвоем. Сиди дома, матушке помогай, нечего тебе с нами ходить». Приросши к месту, на котором стоял, и, удивляясь такому ответу, я лишь открыл рот. Медленно осознавая, что меня не хотят брать с собой, я сначала выругал их про себя, а потом и вовсе развернулся на сто восемьдесят градусов от них, начиная жалобно и душераздирающе плакать, постанывая и всхлипывая от обиды. Отойдя на несколько метров от того места, где недавно стоял мой отец, я заметил, что петух, опять подбегая ко мне, жаждет съесть пару тройку червей из моего котелка. Сестра же в это время, выглянув из-за двери, с диким хохотом кричала мне, что меня больше никогда на рыбалку не возьмут лишь за то, что вчера вечером я не доел манную кашу.
Этот урок я запомнил на всю свою жизнь.